Экономика кажется очень простой наукой, рассматривающей преимущественно хозяйственные процессы в аспекте извлечения прибыли в ходе цепочки целенаправленных действий. Однако и в этой нехитрой с виду теории есть место множеству разногласий, вокруг который ломаются копья и ведутся ожесточённые споры. Помимо объективных закономерностей, считающихся аксиомами, учёные мужи, преуспевшие в исследовании экономических процессов, высказывают свои личные суждения, излагают гипотезы, и это, безусловно, очень хорошо. Без дискуссии не бывает прогресса. Забегая вперёд, следует назвать главную причину споров, и состоит она в вопросе о том, может ли экономика планироваться и прогнозироваться. А если нет, то нужна ли эта наука вообще?
Кейнс
Джону Мейнарду Кейнсу принадлежат лавры создателя современной экономической теории, довольно запутанной, но если её изложить в упрощённом виде, то получается, что каждый период и любая конкретная сложившаяся ситуация требует своего индивидуального подхода. Этим она и подкупает. Этот великий учёный показал себя не только теоретиком, но и умелым практиком, играя на фондовой бирже и зарабатывая на ней миллионы долларов. Не отрицая мощи рыночных механизмов, Кейнс настаивал на том, что при определённых обстоятельствах, складывающихся, впрочем, почти всегда, государственное вмешательство не только возможно, но и крайне желательно. До него вся экономическая наука базировалась исключительно на учении Адама Смита. Отчасти благодаря Кейнсу доллар, а не золото, стал играть роль мирового всеобщего эквивалента после краха Бреттон-Вудской валютной системы. Как и всякое сложное учение, кейнсианство породило множество «правых» и «левых» ответвлений, что ещё более усложнило его восприятие к всеобщему горю студентов экономических вузов.
Смит
Адама Смита называют отцом экономической науки. Как всякий последователь, а тем более основатель какой-либо научно-философской системы, он свято верил в её всесилие и универсальность. По поводу имени без сомнения великого учёного и поныне ходит множество каламбуров, в которых обыгрывается приоритетность его открытий. В противовес понятию Homo sapiens Смит ввёл в обращение термин «человека экономического», движет которым, скорее, не разум (а если и он, то в весьма специфической форме). Главным побудительным фактором этого гипотетического существа является страсть к наживе, впрочем, играющая позитивную роль. По Смиту каждый обогащающийся индивидуум одновременно улучшает общество и отношения между его членами. Всем управляет «невидимая рука рынка» в автоматическом режиме. Теория имеет ряд слабых сторон, но она была практически единственной хоть как-то дающей представление о процессах, происходящих в мире капитализма. Вместе с Дарвином и Фрейдом Адам Смит нанёс мощный удар по складывавшимся веками и тысячелетиями устоям. Впрочем, выдвигались и другие футурологические гипотезы, весьма смелые.
Рикардо
Испанский экономист Дэвид Рикардо стал автором теории международного разделения труда, чем поверг в прах (так многим казалось) идеи сторонников положительного внешнеторгового баланса как критерия финансового благополучия любой страны (он используется и сегодня). Смысл учения в том, что каждое отдельно взятое государство может специализироваться на производстве какого-то одного продукта (или нескольких, в крайнем случае), а всё остальное закупать за рубежом. Если принять это утверждение на веру, то соотношения объёмов экспорта и импорта не имеет значения. Теория Рикардо во многом симпатична специалистам, но, как и любая другая, не обладает свойством универсальности. Полной международной кооперации, как показывает история, в том числе и новейшая, достичь практически невозможно хотя бы по политическим причинам. В ограниченном виде попытки создать её предпринимались в рамках разных общественных формаций, порой небезуспешно.
Маркс
Долгое время марксизм на значительной части поверхности нашей планеты объявлялся единственно верной и вечной экономической теорией, однако после крушения мировой социалистической системы его отвергли практически повсеместно, хотя не всегда и в декларативной форме. К примеру, в Китае, Вьетнаме и некоторых других странах, официально исповедующих коммунизм, на практике введены рыночные отношения, и в этом смысле, вероятно, на стены высоких кабинетов логичнее всего было бы вешать портреты Кейнса (он ратовал за госрегулирование) или Адама Смита (ставившего наживу впереди всего). К заслугам классика, несомненно, следует отнести тщательное изучение всех существовавших на то время теорий, как философских, так и экономических, однако сделанные им выводы не всегда «налезают на голову». После долгих, масштабных и мучительных экспериментов, ставившихся во многих странах, теория Маркса в целом продемонстрировала свою практическую неприменимость. Впрочем, и сегодня некоторые её поклонники призывают «не выплёскивать ребёнка вместе с водой», цитируя своего кумира.
Хайек
В отличие от упомянутого Кейнса, австрийский теоретик Фридрих Хайек крайне негативно оценивал вероятные последствия государственного вмешательства в рыночные отношения и был в своих взглядах последовательным. Он считал, что, во-первых, никакие чиновники, сколь бы гениальными они ни были, никогда и ни при каких обстоятельствах не смогут собрать достаточно полной информации о происходящих в стране экономических процессах. А во-вторых, даже если и удастся это сделать (чисто гипотетически), то обработать эти массивы данных правительство не сможет, а даже если когда-то и будет выработано решение, то оно уже устареет. Возможно, причина столь экстремального неприятия Хайеком методов прогнозирования и планирования объясняется отсутствием компьютеров в годы, когда теория создавалась, но в нацистской Германии, где проживал учёный, её не оценили, и экономист был вынужден уехать подобру-поздорову. Самые крупные плановые экономики Хайек (1899—1992) пережил.
Фридман
Солидарность Мильтона Фридмана с Фридрихом Хайеком, а также со всем другими сторонниками либеральной экономики очевидна. А теорию Кейнса он, естественно, критиковал и считал, что не нужно вмешиваться в работу «здорового организма». Главный регулятор — это сам рынок, и все функции государства исчерпываются ведением правильной монетарной политики. Если денежная масса будет оптимальной, то есть не слишком малой и не чересчур большой, общество практически застраховано от кризисов, инфляции, девальвации, ревальвации, застоя и прочих неизбежных спутников капитализма. То есть регулировать можно, но только эмиссию. В принципе, на словах всё отлично. Практика, однако, показывает, что денег чаще всего печатается не столько, сколько можно, а столько, сколько нужно. Государству на покрытие долга.
Гэлбрейт
Репутация Джона Кеннета Гэлбрейта (1908—2006) как выдающегося экономиста базируется в основном на его действительно уникальных профессиональных знаниях и редком аналитическом уме. Эти замечательные качества загадочным образом сочетались в нём с почти полным отрицанием полезности экономической науки как таковой. Уже в начале 60-х годов Гэлбрейт видел те безрадостные перспективы, к которым общество фактически уже привели крупные корпорации, заинтересованные не в удовлетворении человеческих потребностей, а создании новых, ради чего ими производится искусственное (неестественное) формирование потребительских предпочтений. Он был университетским профессором, послом в Индии и остроумным автором академических трудов. Большие знания — великие печали…
Стиглиц
Ещё один противник либеральной экономики, сторонник Кейнса и даже отчасти Маркса, к тому же Нобелевский лауреат (2001). Пережив разорение родного города Гари (Индиана, США), Джозеф Стиглиц занялся наукой и нашёл объяснение безобразиям, приводящим к таким грустным последствиям. Вывод, сделанный им, состоит в отрицании стихийного рынка. Стиглиц критиковал Всемирный банк, главным экономистом которого был, МВФ и другие международные финансовые структуры за чрезмерный либерализм. Президент Клинтон назначил его своим советником по вопросам экономики, правда, на финансовой политике США это отразилось мало.
Вот так и спорят по сей день…
