Уоррен Баффет, генеральный директор Berkshire Hathaway, является одним из величайших умов в сфере инвестиций нашего времени. С середины 1950-х годов состояние Баффета выросло примерно с 10 000 до 90 миллиардов долларов. Имейте в виду, что эта цифра не учитывает десятки миллиардов долларов, которые Оракул Омахи щедро раздавал благотворительным организациям на протяжении многих лет.
Многие инвесторы копировали сделки Баффета
Инвестиционное мастерство Баффета убедило многих инвесторов копировать его сделки или, по крайней мере, обращать пристальное внимание на то, что он покупал и продавал в портфеле Berkshire Hathaway. Но самое интригующее в инвестиционной стратегии Баффета то, что она относительно проста и практически любой может ее повторить. Вместо того чтобы полагаться на обильные объемы программного обеспечения и технических данных, Баффет предпочел сосредоточить свое внимание на небольшом числе секторов. Он выбирал компании, которые обладают долгосрочными конкурентными преимуществами, и покупал их с намерением удерживать в течение очень длительного периода времени.
Изменения в структуре портфеля
В то время как для Оракула из Омахи эта стратегия покупки и удержания никогда не меняется, то, как он инвестирует капитал Berkshire Hathaway, безусловно, со временем меняется. С тех пор как почти два десятилетия назад лопнул Dot Com Bubble, мы стали свидетелями двух очень заметных изменений в структуре портфеля Баффета.
Для тех из вас, кто, возможно, не помнит, Dot Com Bubble был, возможно, единственным в своем роде событием. Казалось бы, это было время, когда вложения возвращались на 100% в одночасье, а первоначальные публичные предложения удваивались, утраивались или даже вырастали вчетверо после их дебюта. Это было особенно заметно для тяжелого в технологическом и биотехнологическом отношении Nasdaq Composite, стоимость которого за четыре года выросла в четыре раза. А потом все рухнуло.
На своем пике в декабре 1999 года соотношение цены Шиллера к доходу, соотношение Р/Е, основанное на среднем доходе с поправкой на инфляцию за предыдущие 10 лет, достигло 44, что стало самой высокой точкой в истории (и по сей день). Вскоре после этого фондовый рынок начнет стремительно падать. 929 дней, которые потребовались бенчмарку S&P 500 для перехода от пика к впадине, стали самой продолжительной коррекцией на рынке за последние 70 лет. Как вы можете себе представить, такой мощный толчок к снижению акций в сочетании с заоблачными оценками, приведшими к этому расширенному медвежьему рынку, заставил Баффета инвестировать намного иначе, чем он делает это сегодня.
Устойчивое снижение потребительских акций
Возможно, наиболее заметным долгосрочным сдвигом для Оракула Омахи стало некоторое устойчивое снижение потребительских основных акций в процентах от инвестированных активов. Потребительские товары - это основные продукты, которые покупают люди, такие как продукты питания, напитки, средства гигиены и предметы домашнего обихода.
Если вы подумаете о логике, стоящей за этим сдвигом, все имеет смысл. По состоянию на середину 2002 года Berkshire Hathaway имела 47,1% инвестированных активов, предназначенных для потребительских товаров. Учитывая, что фондовый рынок находился в свободном падении, покупка крупных компаний, поставляющих продукты, которые потребители собираются покупать, независимо от того, насколько хорошо или плохо работает американская и мировая экономика, является безопасной стратегией. Кроме того, учитывая, что большинство брендовых потребительских компаний имеют прибыльный, проверенный временем бизнес, а также отличную ценовую власть, они идеально подходят для сбора дивидендов, превышающих рыночные.
Однако после окончания Великой рецессии мы наблюдаем очень существенное сокращение распределения основных потребительских товаров. По состоянию на конец третьего квартала 2019 года этот сектор составлял только 15% портфеля Berkshire Hathaway, что является самым низким уровнем по крайней мере за 19 лет, основываясь на данных WhaleWisdom.com.
Снижение мировых процентных ставок
Реальной причиной такого сдвига, по-видимому, является снижение мировых процентных ставок. В то время как более низкие кредитные ставки позволили таким компаниям, как Coca-Cola, увеличить свой кредитный рычаг, чтобы стимулировать экономический рост, исторически низкие кредитные ставки были гораздо более благоприятными для роста акций. Возможность покупать по низкой цене привела к найму, расширению и большому количеству слияний и поглощений за последнее десятилетие. Это сделало в целом более высокие P/E отношения потребительских товаров (в сочетании с более умеренными темпами роста) менее привлекательными, и все это в то же время сделало отрасли с более высокими темпами роста более интригующими для Баффетта.
Подход к сектору информационных технологий
Другим важным изменением, которое мы наблюдаем, является подход Баффета к сектору информационных технологий. Начиная с пузыря доткомов, информационные технологии составляли где-то от 1 до 2% портфеля Berkshire Hathaway, если округлить. Когда пузырь доткомов лопнул, Баффетт не был большим поклонником технологических акций, и это была не та отрасль, за которой он особенно внимательно следил.
Однако за последние 18 лет ситуация изменилась довольно резко. По состоянию на конец сентября 2019 года Berkshire Hathaway имела 26% своих инвестированных активов, выделенных на информационные технологии, что делает ее вторым по значимости сектором после только финансового сектора Баффета.
Баффетт, вероятно, нашел две причины, чтобы стать более агрессивным с брендовыми технологическими акциями. Во-первых, это вышеупомянутые более низкие кредитные ставки. Поскольку процентные ставки снижаются, это стимулирует технологические компании с более высокими темпами роста использовать рычаги в своих интересах, что, в свою очередь, может еще больше повысить темпы роста. Это-большая причина, по которой акции роста опережали акции стоимости в течение последнего десятилетия.
Внешнее давление со стороны инвесторов
Другим фактором здесь может быть внешнее давление со стороны инвесторов. Хотя Berkshire Hathaway имеет историю рыночной доходности (по крайней мере, с точки зрения роста балансовой стоимости относительно S&P 500), доходность Баффета за последнее десятилетие не опережала рынок, как в прошлом году. Это, возможно, помогло Баффету переместить руку в традиционно более высокий сектор роста.
